Соловей

На яблоне, в листве густой,

Поет бессменный соловей.

Как чист, как нежен голос твой,

О вдохновенный соловей!

Поешь, от мира отрешась.

Беспечен, счастлив ты сейчас.

Ах, дела нет тебе до нас,

Благословенный соловей!

Ты презирать людей готов,

Звеня в саду на сто ладов.

Но, трус, бежишь от холодов.

Стыдись, надменный соловей!

Постой, куда ты?  Страхи  брось!

Поведай, как тебе жилось.

Быть может, голодать пришлось?

Будь откровенным, соловей.

Но в эту зиму ты не дрог.

Был зимний день к тебе не строг.

Все краски ты  свои сберег,

Мой несравненный соловей.

Вот взвился ястреб... Скройся прочь

В густую тень, в лесную ночь!

Могу ли я тебе помочь,

Мой дерзновенный соловей!

Конца не знаешь звону ты,

Не знаешь угомону ты,

Подобен граммофону ты,

 Краса вселенной, соловей!

Беспечность резвую забудь!

Гнездо найди! Со мной побудь!

И звуки Сулейману. в грудь

Вливай, бесценный соловей!

                             1900

                   Погибни, старый, мертвый мир!

Нам помыслы твои видны,—

Погибни, старый, мертвый мир!

С тобой мы не были дружны,—

Погибни, старый, мертвый мир!

Ты мучил нас: за каждый стон

Платили мы тебе прогон.

Будь проклят подлый твой закон!

Будь в прах и пепел превращен,—

Погибни, старый, мертвый мир!

Мы помним каждый час и год:

Ты слал на нас орду невзгод,

Ты на кострах сжигал народ...

Довольно кровь сосать, урод,—

Погибни, старый, мертвый мир!

Ты был к отверженным суров,

В ярме держал нас, как волков!

С богатыми, среди пиров,

Делил сокровища миров,—

Погибни, старый, мертвый мир!

Ты в темноте держал сердца,

Ты презирал и серп жнеца,

И тяжкий молот кузнеца,

И ненавидел ты борца,—

Погибни старый, мертвый мир!

Ты наставлял нас, обобрав,

Лишив людских последних прав.

Мы поняли твой лживый нрав,

Испили мы твоих отрав,—

Погибни, старый, мертвый мир!

Мы не забыли дни скорбей,

Мы помним слезы матерей,

Сестер  и  милых дочерей.

Сгори, проклятый мир, скорей!

Погибни, старый, мертвый мир!

Почуяв смерть, жесток и дик,

Ты в грудь вонзал мне острый клык.

Сталь-Сулеймаа тебя постиг:

Будь проклят твой звериный лик!

Погибни, старый, мертвый мир!

1917

           Старшина

Из края этого уйдем,

И край другой найти поручим,

Ведь, может быть, в краю ином

Нам несравненно будет лучше;

Хоть меряйте сто раз подряд —

Один и тот же результат:

Пусть разойдется джамаат,

В беде поможет нам не случай.

Что делать у мечети вам —

Белобородым старикам?

На площади и шум и гам,

На площади народу—туча.

Взглянув на старшину,

поймешь, Душой он очень нехорош —

Он продал весь аул за грош,

Он к честной жизни не приучен.

Себя мужчиною он мнит,—

Ну до чего же строг на вид!

И посох у него сердит,—

Тот посох словно шип колючий.

Куда бежать от наших бед:

Нам старшина приносит вред,—

Так Сулейман сказал — поэт.

Что делать мне — и я измучен?

                1909

                России

Россия, мне откликнись ты!

Ты — жернов, но вращенья нет!

Топтать твой сад хотят скоты,—

У них стыда, смущенья нет!

Надолго ль ты, моя страна,

В мишень для пуль превращена?

Хозяйка властвовать должна,

Но власти ощущенья нет.

То бык, то мерин, то осел

Хотят вершить свой произвол.

Удел воистину тяжел,

Постыдней положенья нет.

Кто б написал, кто б сочинил

Приказ? Нет перьев, нет чернил!

Ты в цвете лет стоишь без сил,—

Ужаснее мученья нет.

Плут, проходимец, казнокрад

Тобой распоряжаться рад.

Куда ты дела Петроград?

С ним, видно, сообщенья нет!

В тревоге дом, очаг любой:

Беседы все полны тобой.

Ты стала общей всем судьбой,—

Ужели сожаленья нет?

Доколе на задворках жить?

Доколе чужакам служить?

Нельзя оружье нам сложить,

Пока успокоенья нет!

Доколь терпеть, как чужаки

Рвут нашу землю на куски?

Ответствуй: где большевики?

Без них нам избавленья нет!

Сталь-Сулейман! В краю родном

Что было явью, стало сном.

Перевернулась кверху дном

Вселенная,— сомненья нет!

                1919